Со времен первой христианской общины и до сегодняшнего дня миссия — непреложная составляющая жизни Церкви.

Но в истории Церкви, особенно ранней Церкви, не было серьезных богословских дискуссий о природе и характере миссионерской задачи. Серьезное богословское обоснование миссионерскому призванию Церкви стало разрабатываться лишь в святоотеческий период. Здесь особенно велика роль св. Иоанна Златоустого, который словом и делом активно поддерживал миссионерское просвещение неверующих. Уже в самом начале обсуждения темы православного понимания целей и задач миссионерской работы мы неизбежно столкнемся с одним из основополагающих понятий православного богословия — СЛАВОЙ БОЖИЕЙ.

Суть миссии не в провозглашении каких-то этических норм и принципов, а в начале преображения, ознаменованного «светом Евангелия славы Христовой».

Ужас бес-цельности и ужас бес-силия — вот два ужаса, которые смертельно поражают волю человека. Знать определенную цель, иметь перед собой ту или иную задачу — и не иметь сил ее выполнить — какое это невыносимое страдание!

Но еще более тяжело — иметь силу, обладать кипучей энергией, но не знать, к чему эту силу приложить. Ужас бесцельности — это поистине глубокая трагедия, столь знакомая ныне молодежи, полной сил и здоровья, но не имеющей веры в смысл и ценность жизни. Стоит ли жить? Для чего изо дня в день трудиться, может даже терпеть какие-то лишения или, наоборот, добровольно ограничивать себя в чем-либо? Кто из нас в дни юности не знал этого томления духа, этой жажды найти такую цель жизни, ради которой мы были бы готовы страдать и даже умереть? Вероятно, тогда бы нашлась и сила! Ведь само бессилие в значительной степени рождается от бесцельности. Лишь достойная цель делает нашу волю цельной, собирает наши силы, направляя их в один центр. Только дайте цель, которая была бы способна нас вдохновить! Ведь тогда и жертвовать собою ради ее достижения было бы в радость! Без такой цели человек не может иметь ни удовлетворения, ни душевного равновесия.

Такой цели требует психология здоровой воли. В переживаемые нами дни нынешнего кризиса и переоценки всех ценностей, в период кризисов, экономической нестабильности, секуляризации нашего общества с небывалой остротой встает жгучий вопрос: есть ли в жизни отдельного человека, народа и всего человечества смысл? Если этот смысл есть, то в чем он заключается?Поэты и мыслители бьются над загадкой тайны бытия: какая мысль осуществляется в природе и истории? Имеет ли она вечную и абсолютную ценность? Существует ли в жизни не только мысль, но и смысл, мысль все объединяющая — сомысль, то есть такая, которая служит единому смыслу — Логосу?

Мы рождаемся чтобы умереть. Неужели же смерть и есть цель жизни? И все наши стремления, порывы, труды и жертвы кончаются кладбищем? Больница, тюрьма и кладбище — вот три учреждения, которые господствуют в жизни, по выражению русского мыслителя Н.Бердяева. И если это так, то поистине можно придти лишь к безысходному отчаянию и утверждать лишь бессмыслицу жизни.

Какой же смысл мог бы удовлетворить каждую страдающую душу? Без различия расы, пола, национальности, социальной принадлежности; ведь «вся тварь страдает и мучится доныне» (Рим. 8:22). Какой смысл может удовлетворить человека, как отвечать всем возвышенным стремлениям человечности, всем запросам нашего существа, всем требованиям разума, совести и чувства, носящего на себе чело  вечности? Ведь в сердце человека таится и гнездо орлиное, и нора гадюки. Оно влечет нас и к надзвездным высотам, и оно же тянет нас в болото греха и прах земли. Авраам, человек твердой веры, был призван идти к далекой и возвышенной цели в неведомый край. Ему было дано обетование сделать потомство его, как звезд на небе и песчинок на берегу морском. С тех пор сыны веры, «привитые к дому Авраама», идут, взирая на звезды. Но увы! как часто мы хотим поваляться на песке, насладиться прахом земным и его сиюминутной радостью, забывая звездный свет и звездный закон!

Бог есть смысл жизни, ее ценность и значение. Оставляя Бога, человек теряет смысл, теряет и разум. Поэтому безбожие является болезнью духа. Поэтому и сказано у псалмопевца: «Сказал безумец в сердце своем: нет Бога». (Пс. 13:1). Всякий, кто знает не только абстрактные мысли о Боге, но Самого Бога, безумством не страдают. Ибо Бог, переживаемый в опыте, заключает в Себе ответ на все вопросы, поэтому живая вера в Него полагает конец всякому праздному совопросничеству.

 Эта «искра Божия», которая таится в глубинах человеческого сознания, должна загореться и вспыхнуть, ярко запылать и охватить все существо человека, чтобы потом перекинуться к другому, распространяться потоками света и огня во всем мире, до пределов вселенских, космических, на пути к осуществлению конечной цели бытия — чтобы Бог был все во всем. (1 Кор. 15:28).

Ученый физик Тиндаль когда-то говорил, что цель науки его времени — это завоевание солнечной энергии. Поистине цель природы и истории в высшем духовном смысле есть распределение световой энергии духовного Солнца — Христа и вытеснение тьмы греха лучами Солнца Правды. Искра физического огня в скрытом (латентном) смысле таится и в мертвом холодном камне. Нужен удар кресалом, чтобы высечь искру из камня, воскресить ее. Подобно этому искра Божественного огня таится и в каменном, очерствелом сердце человека, погрязшем в грехах и пороках. И для него кресалом, Кресителем является Христос. Он Воскреситель мертвых душ.

Он не только победил зло по существу (метафизически), но и победит его во всех исторических проявлениях в конце всего (эсхатологически). «Агнец победит их» — сказано в Откровении о царях земных, представляющих власть мира сего. (Откр. 17:14).

Но и здесь, на земле, конечная цель миссии в том, чтобы Вселенная наполнилась сиянием славы Божией, чтобы «Бог был все во всем» (1 Кор. 15:28). Отсюда логически истекает задача православной миссии — как обращение тех, кто вне Церкви. Для этого прежде всего нужно услышать Евангелие. Евангельская проповедь есть сердце миссии. Ее цель — перерождение человеческого существа. Причем миссия обращена не только к посторонним — она есть и способ, которым люди воцерковленные стараются пробудить веру, спящую в душах номинальных христиан. В православной миссиологии выделяются два основания для того, чтобы придать значение этому вовлечению.

Первое состоит в том, что только в христианском сообществе люди могут быть соучастниками жизни во Христе, дарованной Богом. Чтобы такими стать, они должны испытать на себе действие благодати Божией. Эта благодать ниспосылается людям действием Святого Духа в церковных Таинствах. В частности, в Евхаристии люди наиболее полно получают духовную пищу, необходимую для приобщения к жизни во Христе. (Ин. 6:53-58).

Поэтому, только участвуя в жизни общины, только через Таинства, человек может исполнить замысел Христа о нем.

Вторым основанием вовлечения обращенного в церковную жизнь является то, что Церковь сама в своем литургическом служении и славословии может быть носительницей миссионерского свидетельства. «Община, совершающая богослужение — это не только образ реализованного союза между Богом и человеком, образ соединения всех человеческих рас в одно Тело перед лицом Божиим, без единого исключения и различия индивидов; это не только бастион, пред которым оказываются бессильными и рушатся устои мира сего — это главным образом миссионерский возглас Церкви торжествующей, звучащей на весь мир

Таким образом, главной целью православной миссии является учреждение поместных Церквей. Составляющими этой цели являются:

1. Проповедь Евангелия;

2. Обращение язычников (или неоязычников) и пробуждение «номинальных» христиан;

3. Вовлечение обращенных в активную церковную жизнь.

Но все эти цели находятся в гармонии с конечной целью православной миссии — славой Божией.

(410)